Вдруг машина Харитона начала жалобно покашливать и подергиваться. «Ну вот опя-я-ть, - с досадой воскликнул он, – снова забыл заправиться». Машина чуть слышно подкатила к краю обочины и замерла. Из нее, интенсивно жестикулируя руками, и, ругаясь видимо на себя, вышел взлохмаченный, но прилично одетый мужчина. Пройдясь вдоль машины пару метров, он ударил колесо ногой и отвесил весьма звонкую и смачную оплевуху ладонью себе по лбу. Видимо когда вся злоба осталась отпечатками на колесе и лбу, Харитон немного успокоился и уселся, поджав ноги на капоте собственной машины. Порой он сильно корил себя за такую рассеянность, которая часто оборачивалась для него таким вот неприятным образом. Возможно, столь частые недоразумения были следствием предельной усталости, являющейся уже несколько лет постоянным спутником Харитона. Однако он и не думал отдыхать, ведь еще несколько лет назад после глубокого переосмысления своей жизни, в его голове напрочь засела некая цель или идея, а может и какой то смысл жизни. Впрочем как это называется не имеет никакого значения, важно то, что в какой то момент жизни сознание Харитона, вместе с его мировоззрениями, ценностями и прочим его внутренним миром заложили крутейший разворот и направились в ведомую только им сторону. И с тех пор простой отдых или развлечения принимаются Харитоном за собственную слабость, мешающую ему в достижении его цели. За этим непременно следовало наказание в виде еще более усердной работы или учебы. Он постоянно не укладывался в какие то придуманные им же рамки и безжалостно винил себя за это. И вот в очередной раз случилось собственно неизбежное.
Харитон вышел из машины и огляделся, после полуминутного раздумья ему стало понятно, что рассчитывать на заправку неподалеку не приходится. Время полдень, на незнакомой дороге лишь изредка с шумом проносились фуры и одинокие легковушки. Весьма существенной особенностью Харитона было то, что он никогда ни кого ни о чем не просил, более того он считал это очень унизительным и всегда рассчитывал исключительно на свои силы. И вот вследствие такой вот, не всегда уместной черты характера, было принято решение идти до заправки пешком, причем срезав путь через лес. Первая половина апреля в этом году выдалась весьма холодной и хорошей погодой почти не баловала. Из-за чего снег в конце месяца только-только начал сходить и уступать место коричневатой прошлогодней траве. И вот стоило нашему "неудачнику" отойти от дороги метров на 100, как легкий порыв ветра, пощекотав его щеки, донес до его носа просто невероятный букет запахов. С первым же вздохом Харитон отведал чудеснейшего блюда, приготовленного самой природой. Аромат легкого прения прошлогодней листвы, запах чистейшего талого снега, приправленного нотками древесной коры и еще невообразимый коктейль из луговых трав – все это когда то было бережно заморожено природой, что бы затем в конце апреля превратить в дыхание весны и взбудоражить воображение какого-нибудь “счастливца”. Неожиданно у Харитона закружилась голова, деревья вокруг него завертелись во все набирающем скорость вальсе, в глазах начало темнеть, деревья вокруг превратились в небо, еще мгновенье и... Вдруг небо остановилось. Харитон после секундного смятения понял, что упал в обморок и находится на небольшой лужайке. Она была на холмике, и снег с нее сошел очень быстро, по центру уже начали пробиваться первые ростки весенней травы. Земля была довольно прохладной и, разлеживаясь на ней, Харитон рисковал простудиться. Но что то странное произошло с ним, ему вовсе не хотелось вставать даже под угрозой болезни. Какое то уже давным-давно позабытое чувство навестило его. Чувство которое он уже забыл как чувствовать, как переживать и переносить. Может показаться, что это любовь, отнюдь. Любовь была не чужда для прагматичного Харитона, хотя он давно научился загонять ее в далекий уголок своей души. Это было спокойствие. Самое обыкновенное спокойствие, которое совершенно нормально для каждого из нас, но не для Харитона...